Предсмертный список зомби / Zom 100: Zombie ni Naru made ni Shitai 100 no Koto (2023)
ゾン100~ゾンビになるまでにしたい100のこと~

Хотелось бы начать рассказ с чистосердечного признания: на полный просмотр «Предсмертного списка зомби» ушло долгих четыре месяца. Последнюю серию я отодвигал на «завтра» столько, сколько мог, поелику ужас от увиденной шизофазии к одиннадцатому эпизоду достиг критической отметки. Дабы вы понимали масштаб: по одним лишь финальным двадцати минутам можно сотворить «грехоразбор» минут эдак на сорок — не меньше. Но в чём же корень беды? Что за невыносимое безумие могли показать в каком-то треш-аниме про зомби?
Для начала — обратим взор на жанр в целом. Перед смертью мэтр Джордж Ромеро выпустил свою лебединую песнь — «День мертвецов: Злая кровь», где события потрясали вопиющей нелогичностью и бесконечными сценарными допущениями. Сюжетные решения там покрыты вековым слоем пыли — устаревшие без малого лет на пятьдесят. И вот, в том же 2018 году Харо Асо, автор вполне годной «Алисы в Пограничье», выпускает мангу под названием «Предсмертный список зомби». После увиденного тотального поехавшего бреда в анимационной адаптации даже с одним томом печатного варианта знакомиться категорически отказываюсь — боюсь пробить себе голову насквозь от нескончаемой череды фейспалмов.

Хотя было и светлое пятно — вступление. Первый эпизод получился невообразимым: чуть ли не готовая тонкая социальная короткометражная драма, в коей человек от всей души радуется тому, что во время апокалипсиса больше не надо работать. Причём перед нами не какой-то лоботряс, а настоящий трудяга, чьи мечты о прекрасном будущем разбились о стену тотального угнетения человека человеком. Авторы тем самым показали предел людской души, когда разум уже не просто страдает от накала бесконечного самоотчуждения, но и разрывается им на части. Зададимся же обыденным вопросом: жизненно ли это? В Японии, увы, я не бывал, сужу по знанию местного менталитета и опыту других стран: везде без исключения трудящиеся — натуральные рабы под игом бумажной «свободы». Оную несправедливость аниме демонстрирует прекрасно, пусть и в гиперболизированной форме, особенно в тот момент, когда Акира Тэндо, главный герой, во время зомби-апокалипсиса — о, чудо! — встречает своего начальника в добром здравии, занимающегося привычным порабощением всяко дышащего в радиусе ста километров. Разумеется, тот, не долго думая, одним лишь оскалом физиономии мгновенно превращает нашего жизнерадостного бедолагу в дрожащую тень, подчинив его первородным страхом — всё с тем же акцентом на «свободу воли» и «свободу выбора». Прямо как в «1984», где один только лик Большого Брата напрочь парализует и тело, и волю.
Хорошо, допустим. Звучит логично. Вот только создатели аниме двинулись по пути наименьшего сопротивления: всё показано до невозможности прямо, без прикрас, будто зрителя держат за идиота в духе блокбастера из «Идиократии». В чём мотивация героя к абсолютному подчинению? Через флэшбеки нам показывают, что он не уходит с работы лишь потому, что не хочет перекладывать свои обязанности на плечи товарищей. Порыв, конечно, благородный, но с едким привкусом натянутой совы на глобус. И дальнейшие события лишь усугубляют впечатление: стойкий дух всех протагонистов — в теории, на деле же оказывается той гиперболизированной уже через край фальшью.


Кто-то справедливо возразит: в первом эпизоде чётко показана деградация личности — от жизнерадостного и уверенного в себе до опустошённого и забитого мальчика-дебильчика. Да, но, как уже сказал выше, шизофазия накапливается в геометрической прогрессии и к финалу взрывается фонтаном неимоверной, непроходимой «гениальности». Герой рос над собой, возвращая былое величие, но по щелчку сценарюги процесс был перечёркнут, и Акира Тэндо вернулся в исходную точку, вновь став лишь тенью самого себя. Притом переломный момент мог бы стать прекрасной аллюзией на угнетение как абсолютную неотвратимость — ежели бы Акира-кун полностью или хотя бы частично собственными силами вернул самообладание. Ему же полностью помогли друзья, то бишь подмяли под своё влияние, вытащив из-под власти злого начальника. Выходит следующее: на протяжении половины тайтла становление персонажа было бесполезной и ни к чему не ведущей водой, после вообще остановилось. Хотя в список адекватных серий можно включить ещё и вторую. А дальше начинается падение. Виной тому — первоисточник?
Дабы не прослыть голословным, я всё-таки полистал мангу. И был поражён: несметное число глупостей там тоже есть, но не в такой адской концентрации. Темп повествования разительно отличается. В аниме мы не просто летим в пропасть — мы яростно давим гашетку в пол, превращая мало-мальскую последовательность действий в наспех слепленную мешанину. Особенно страдают переходы между эпизодами: в одном герои принимают решение ехать в деревню — в титрах уже мчатся по шоссе, а в начале следующей серии... только начинают обдумывать поездку и готовиться к ней.
Фух, выдохнул, ладно. Прежде чем окончательно перейти к минусам, поделюсь двумя последними мажорными аккордами: визуал и годное звуковое сопровождение да музыкальное оформление. Во-первых, рисовка достойная, а самобытная цветовая палитра придаёт оригинальности — ловкий трюк, благодаря коему авторы не вышли за рамки R-17. Во-вторых, звук — сочный: удары, топот, рычание — всё на месте. А задорные саундтреки хоть как-то разбавляют градус абсурда. (Сюда же утайкой припишу, в-третьих, озвучку. Уверен, субтитрофаги порыв мой не разделят, но любители дубляжа точно оценят наличие русской профессиональной дорожки.)
Напоследок поведаю о местном Франкенштейне — о «настоящей» драме. Спойлер: последний лучик сценарной надежды — линия с больным отцом Акиры. Казалось бы, вот он — ключ к сопереживанию. Но нет. Болезнь — не рак в терминальной стадии, не еле работающее сердце, а... внимание! — запущенный донельзя геморрой. Да-да. И вот когда слышишь про сию напасть, драматургия испаряется без следа.
Теперь — о крепчайших минусах. Первое разочарование касается устройства местной нежити. Перед нами — сборная солянка из всех зомби-клише: они и быстры, как Усэйн Болт, и медлительны до безобразия; то с кошачьим слухом, то глухи как пни. Кульминация безумия — зомби-акула, возимая по суше тремя зомби-аквалангистами, прописавшимися у неё в желудке на правах симбиотической мутации. И это не шутка, а дословная теория «самой умной» героини Сидзуки Микадзуки, коя якобы мыслит строго логически. Но коли так, почему её научное предположение — чушь без малейшей связи с реальностью? По её словам, у четырёх организмов образовалась общая нервная система, и они обратились в некое зомби-существо с коллективным подсознанием. Обоснований удивительной эволюции, разумеется, не даётся, кроме идеалистически словесных. Нужно просто верить — и всё. Да-да, просто верить — этого достаточно.
После такого антинаучного бреда обсуждать, почему никто не пользуется оружием, даже стыдно. Точнее, почему Акира дерётся исключительно на кулаках, будто мастер боевых искусств али заправский хулиган. Лишь в одиннадцатой серии он вдруг осознаёт эффективность палки и берёт в руки мотыгу. Не меч, конечно, но солиднее, нежели драться голыми руками. При этом в команде уже давно состоит иностранка Беатрикс, облачённая в самурайские доспехи и вооружённая однолезвийной нагинатой. Стильно, но, увы, бесполезно: японские доспехи открыты со всех сторон. А вот западные полные латы — нет. Кому они нужны, верно? Только дуракам, у кого тук-тук по голове обладает деревянным отзвуком.
Раз уж коснулись протагонистов, перейдём и к антагонистам. В «Списке» их всего двое — начальник Гондзо Косуги и антипод Акиры, Канта Хигураси. Первый — собирательный образ ужасов капитализма, играющий ключевую роль в изломе главного героя. Второй — пустой пшик в бесконечность. Впечатление такое, будто его просто воткнули в сюжет для галочки, эдак в финале кровь из носу требовался конфликт с кем-либо из живых. Лучше бы ещё одну зомби-чуду-юду смастерили, ведь Канта преисполнен ненависти, желания крушить и убивать. Почему? Да просто так. Он — неудачник, мечтавший поплавать с друзьями в бассейне — вот и всё раскрытие персонажа. Не страдал? Получи страшную смерть в назидание. Чаво, блин?..
Главную интригу — их сражение в кульминации — можно смело опустить. Никакого живописного боя не было, кроме искромётной череды шизофазии. Всё решилось по-нарутовски: поговорили по душам, стукнулись кулачками, обнялись да поплакались друг другу в жилетки. Даже когда Канту укусила «рояль в кустах», Акира пытался его спасти — показывая чудеса гуманизма. Казалось бы, проявлять милосердие к тому, кто обрёк целую деревню и её жителей на верную погибель — очередная порция вкуснятины с лопаты, понеже выглядит как полный бред. Вот и не угадали: страшная смерть ждала лишь самого злодея и его шайку-лейку из отморозков, все прочие отделались лёгким испугом. Отчего смысл происходящего — растворяется. Никакой реальной опасности не было и в помине. Как и в случае с «болезнью» отца. Вообще, на протяжении всего аниме гибли исключительно невинные люди — из-за действий нашей компашки благородных героев. Сопостаты же всегда оставались невредимыми. Ну, кроме концовки. Быть может, столь хитроумным образом творцы в оной несправедливости хотели показать аллюзию на бессмертие рынка? К сожалению, больше смахивает на поехавший бред буйнопомешанного.








В результате перед нами — страшная картина. После двух тонких вступительных эпизодов следует нечто диаметрально противоположное, причём невероятно бестолковое. Структура трещит по швам, будто сшита белыми нитками. В манге углы хоть чуть-чуть, но сглажены. Здесь — всё разваливается. Особенно финал, где авторы либо не хотят, либо боятся приморить персонажей, тем самым уничтожая даже малейший намёк на сопереживание и добиваясь абсолютного равнодушия к их судьбе. Ведь в эпилоге оказывается: страшные события остались лишь в теории, на практике же — ни потерь, ни перемен, деревня зажила лучше, чем прежде. И вот тогда становится ясно: «Предсмертный список зомби» можно и нужно воспринимать исключительно как анимационную короткометражку о проблемах современного общества. Иначе любой, кто рискнёт вкусить оную похлёбку прямиком с лопаты, упрётся лбом в суровую реальность — где нет ни заявленной в начале социальной драмы, ни свойственного любому зомби-произведению треш-экшена. Первое можно простить. Второе — увы, нет. На одной лишь музыкальной теме и визуале положение не спасти, их сил недостаточно, чтоб вытянуть мёртвое тело из болота сценарного безумия.